«Ай, да Пушкин! (проблемы толерантности в Санкт-Петербурге за последние 200 лет)»
|
|
 Скачать 45.97 Kb.
|
| Авторский сценарий посвящённый Дню толерантности «Ай, да Пушкин! (проблемы толерантности в Санкт-Петербурге за последние 200 лет)» Автор: педагог-организатор ГБОУ СОШ № 268 Невского района Санкт-Петербурга Цыбулько Татьяна Александровна 2012-2013 учебный год Цель: Формирование толерантного отношения к личности и культуре других народов Задачи:
Оборудование:
Реквизит:
Пушкин: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. (ходит) К нему не зарастет народная тропа. Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа». Гоголь: Александр Сергеевич! Александр Сергеевич! Осторожно! Осторожно, голубчик! Пушкин: Что такое, дорогой Николай Васильевич? Что случилось? Гоголь: Не продолжайте своё гениальное сочинение! У Вас там есть такие, такие слова, которые в современной России могут счесть обидными и привлечь Вас к ответственности за оскорбление по национальному вопросу. Пушкин: Позвольте, батенька, Николай Васильевич! Что за напасть? Какие такие слова? Гоголь: А вот какие, мой друг: «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой И назовёт меня всяк сущий в ней язык И гордый внук славян и финн, И ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Противопоставляете нации, батенька! Пушкин: Ну так что же, глубокоуважаемый коллега? В нашем славном XIX веке и тунгус был дик и калмык жил в степях. Все факты верны. - Да я и в сказках своих не церемонился в выражениях. Гоголь: Как же! Как же! Помню драгоценнейший Александр Сергеевич! В «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях» позволили себе лишнего! - Перед утренней зарёю Братья дружною толпою Выезжают погулять, Серых уток пострелять, Руку правую потешить, Сорочина в поле спешить Иль башку с широких плеч У татарина отсечь, Или вытравить из леса Пятигорского черкеса…. Толстой: Ай, ай, ай! Как неосторожно, мой друг, Александр Сергеевич. Где Ваша толерантность? Пушкин: Что простите, почтеннейший Лев Николаевич? То-ле-рант-ность?! Даже в библиотеке моего батюшки среди книг, которые он всегда запирал от меня, Ха! Ха! Ха!, знаменитых французских просветителей: Дидро, Вольтера, Руссо, я не нашёл такого выражения. Оно, простите, литературное? Как русский поэт и человек радеющий за чистоту русского языка, я возмущён! То-ле-рант-ность. Я знаю: галантность, гениальность, вероятность, неприятность… Толстой: Вот именно, неприятность, достойнейший Александр Сергеевич! Сейчас у всех, кто опрометчиво и небрежно говорит о национальностях, появляется неприятность. Гоголь: А помните гениальнейший Александр Сергеевич, у Вас ещё есть преценденты: - На берегу пустынных волн, Стоял он, дум великих полн И вдаль глядел. Пушкин: Так это же о Петре Великом. Гоголь: Нет, позвольте, а дальше?! - По мшистым, топким берегам Чернели избы здесь и там – Приют убого чухонца. У-бо-го-го! Да это же оскорбительно для чухонца, голубчик, Александр Сергеевич! Пушкин: Так это же художественный образ, бесценный Николай Васильевич! Никто никогда не обижался на меня. Не было никаких проблем! Толстой: Это раньше был художественный образ, Александр Сергеевич, а, сейчас, в 2013 году неприятности налицо: неуважение к людям разных национальностей, представителям малых народностей, несоблюдение толерантности. Пушкин: Да, я объездил весь Кавказ, путешествовал в Арзрум, был в Бахчисарае, Кишинёве, Одессе, заезжал в Тифлис. Вот стихи, доказывающие мою любовь к Кавказу и его жителям: - Всё тихо. На Кавказ идёт ночная мгла, Восходят звёзды надо мною. Мне грустно и легко – печаль моя светла, Печаль моя полна тобою. Толстой: Бог мой! Какие прекрасные стихи, Вы первый поэт России, Александр Сергеевич! Какой русский не мечтал побывать на Кавказе? И я помнится, грешный, писал о нём. Гоголь: А сегодня большая часть кавказского населения в России – Москве и Петербурге – новая политическая картина мира – миграция. Пушкин: Не может быть, господа, зачем же они покинули эти сказочные благословенные места и приехали на наши холодные туманные берега? И что же это за толерантность такая? Толстой: В переводе с английского, многоуважаемые классики, это понятие трактуется как терпимость. Определенное и положительное отношение к чему-либо необычному, нестандартному. (Гоголь, Пушкин берутся за голову): Толерантность бывает политическая, межнациональная, расовая, религиозная, гендерная, возрастная, физиологическая, образовательная, географическая, межклассовая, сексуальная, маргинальная. Пушкин: Куда катиться мир! Бедная Россия! Гоголь: И что же мы пожелаем нашим потомкам, многоуважаемые классики? Пушкин: Я знаю одно: Великая Россия, её культура, её литература до сих пор успешно справлялась с подобной задачей. Гоголь: Матушка наша Россия приняла в свои объятия всех иностранцев, иноверцев, стала для них Родиной. Эти люди «обрусели» и отплатили своей новой Родине своими талантами. Толстой: Поэт Василий Андреевич Жуковский – турок по матери; прадед великого Пушкина – Абрам Петрович Ганнибал – из Африки; Николай Васильевич Гоголь – украинец, Великая Екатерина II- немка; сподвижник Кутузова Барклай де Толли – шотландец; князь Багратион – потомок древнего и знаменитого грузинского царского рода; Карл Росси – архитектор – итальянец; архитектор Доменико Трезини – автор Петропавловского собора – швейцарец итальянского происхождения; Август Августович Монферан – автор Исаакиевского собора, Александрийской Колонны – француз; автор Зимнего дворца Барталамео Растрелли также прибыл из Франции. Они все остались в России до конца жизни. Пушкин: А сколько художников, музыкантов, да и просто малоизвестных людей приехали в Россию, обрели здесь Родину, были обласканы Россией и служили ей верой и правдой, сложили за неё голову. Гоголь: Все они не забыли своей культуры, традиций, но обогатили себя новой культурой, русскими национальными традициями. Жизнь мудра и велика. Мы верим в жизнь, и в наше великое будущее. Читайте классику, господа, идите в библиотеки, книжные магазины, посещайте выставки. В этом будущее. Пожелайте удачи всем нам, Александр Сергеевич. Пушкин: Да будут ясны дни твои, Как милый взор твой ныне ясен. Меж лучших жребиев земли, Да будет жребий твой прекрасен! |